Медсестра скоро придет в себя, а тогда у нас появятся дополнительные проблемы. И помни осталось всего тридцать часов до обещанного теракта. Давай, я все прощу.
И не думай, что мне очень приятно получить но морде, даже от тебя. Однако я иду на это в интересах дела. Ведь все равно ничего лучше ты не придумаешь. Тогда я бы забинтовала тебе лицо, и нас пропустили бы сразу в отделение травматологии. Вопервых, любой маломальски опытный охранник сразу возымеет подозрения, увидев человека, mamba знакомства г.новороссийск лицо скрыто бинтами. И, наконец, не забывай, что такие машины, как правило, имеют радиосвязь, и если мы ею не воспользуемся, то нас сразу возьмут на мушку, а я не хочу затевать перестрелку и не хочу никого убивать. Поэтому придется принять мой план. Но я не могу ударить тебя! И все же постарайся. Или ты предлагаешь мне обзывать тебя нехорошими словами до тех пор, пока ты не выйдешь из себя и не треснешь меня по физиономии? Но это опять время.
Медсестра скоро придет в себя, а тогда у нас появятся дополнительные проблемы. И помни осталось всего тридцать часов до обещанного теракта. Давай, я все прощу.
Только постарайся не лишить меня последнего глаза. Я тоже не хочу, чтобы мне было больно, я же не мазохист. Но у нас нет выбора.
Вероника со слезами на глазах сделала шаг назад. Кулак девушки врезался в его челюсть справа. Неплохо, пробормотал капитан, тряся головой. Ну, еще разок, смелее. Вероника всхлипнула и еще дважды ударила его по лицу. Наконец девушка с плачем припала к его груди. Капитан нежно погладил ее по спине. Я знаю, что тебе неприятно, но это было необходимо.
Поверь, при определенных обстоятельствах я бы сделал с тобой то же самое. Но я верю, что ты хорошо справилась со своим заданием. Затем он оторвал рукав от своей куртки и вывозил ее в пыли, слегка сбрызнул кровью, которая текла из носа. Как будто тебя только что переехал автомобиль. А у меня такое впечатление, что это был танк. Если бы он знал внутреннее расположение больницы, расписание смены охранников, имел вообще хоть какуюто информацию, относящуюся к раненому журналисту, то это бы очень помогло, но он ничего такого не знал и как обычно вынужден был импровизировать. Он верил турецкому офицеру, но никак не мог просить того помочь ему проникнуть в больницу. Или почти на все. Охранник двинулся к ним, говоря чтото потурецки.
Девушка ответила на том же языке. После этого они с девушкой обменялись еще парой фраз, улыбками, которые вызвали у капитана невольный приступ ревности, и дружескими кивками. Чем дальше, тем лучше, с улыбкой ответил капитан.